Внешний вид: в самом начале изорванная и опалённая одежда (см. на аву + дорожный тёмно-коричневый плащ - всё в ужасном состоянии), множество серьёзных ран по всему телу, весь в крови и грязи, волосы растрёпаны и чуть подпалены.
Инвентарь: немного монет затерявшихся в карманах изодранного дорожного плаща, опустевший и повреждённый (бесполезный потому) амулет "воздушный щит", связка ключей.
Настроение: человек при смерти, а жить очень хочется.

Он бежал, уже сам не зная куда. Да и говорить, что бежал, будет большим преувеличением, еле плёлся. Сейчас Фауст тащился не быстрее нежити, да и внешне не так уж и сильно отличался от неё, издалека,  многие бы люди легко приняли его за оживший труп. Всегда выглядящий опрятно и аккуратно некромант, представлял жалкое и пугающее зрелище. Изорванная и обгоревшая одежда, даже не пыталась прикрывать безобразные и страшные раны, полученные им в последнем бою с инквизицией. Смотря на него, невольно задаешься вопросом: как он ещё жив, и как вообще он ещё может двигаться?
Но он шёл, шел вперёд оставив позади себя, причём довольно далеко, тела поверженных врагов и павших товарищей. Ниттар и Митрин, эти двое опальных магов близнецов первыми изъявили желание бросить вызов инквизиции и установившемуся вековому порядку вместе с Фаустом. И пусть их совместный путь был не столь долог, но Фауст уже успел привыкнуть и слегка привязаться к этой парочки неугомонных магов, беззаветно верующих в него. И вот в который раз, он вновь потерял тех, с кем  сблизился, вновь остался один, и вновь виной тому была инквизиция.
Но на этот раз всё было куда хуже. Некромант сам был буквально одной ногой в могиле, а смерть почти осязаемо дышала ему в затылок. Единственные причины, из-за которых тёмный маг ещё дышал, а не остался там, на поле бойни – это его воля, питавшаяся от лютой жажды мести и честолюбивых стремлений к заветной мечте… и страх. Эти две силы заставили некроманта подняться там, на поле боя, где он одержал пиррову победу, они же заставили его идти сквозь лес дальше, прочь от погони инквизиторских "псов". Превозмогая боль, давя отчаяние, ведь Фауст прекрасно понимал, что с таким ранами, без помощи искусного лекаря, он нежилец, а это означало конец, конец всему. Но где он найдёт здесь лекаря, готового помочь некроманту, который утаит его, когда дотошные инквизиторы будут прочёсывать ближайшие деревни в поисках чёрного мага? "Проклятая инквизиция.. вы все ещё поплатитесь… я так.. просто.. не сдамся… клянусь Великой Тьмой!"   
Месть сжигала душу некроманта, он не забыл своих потерь, помнил каждую, а сегодня появились ещё двое душ, требующих отмщения, все они требовали возмездия, словно кнутом гоня мага вперёд, что бы он выжил, что бы он смог отомстить за них, за себя. Но если сзади, прошлое не давало ему остановиться, то впереди в будущем маячила, маня тусклым, теплым светом мечта. Мечта изменить мир, создать собственными руками новый, в котором ему больше не придётся прятаться в тени, скрывать лицо и ждать удара в спину от хранителей текущего порядка. Там вдалеке, эфемерным облаком маячил образ далёкого, почти не достижимого нового мира, в котором он мог быть свободным, где он мог сам властвовать своей судьбой, в котором больше никто не посмеет, даже помыслить отнять у него что-то или встать на его пути. Это будущее притягивало некроманта с не меньшей силой, чем жажда месте толкала его вперёд.
Это было похоже на перетягивание каната, где с одной стороны были: месть и мечта, страх…  с другой же: сама Смерть. Некроманты знают её лучше, чем кто бы то не был, и потому страшатся её, ведь прекрасно знают, что ждёт их чёрные души после смерти, то место, куда их она ввергнет. Фауст помнил о не исполненном договоре с Тьмой, как и помнил о горах трупов за плечами, с тех пор как он стал некромантом, под его ногами стала стелиться дорога ведущая прямиком в Ад. И Сальваторе не питал наивных надежд, что случиться чудо и его душа обретёт спасение, и тем паче был леденящий душу страх пред неизбежным падением во Тьму по смерти. "Нет! Этому не бывать… я выживу! Пока не свершиться месть… пока Я не.. воздвигну новое… Царство… я не умру… а потом… без сожаления… но лишь потом…" Мысли путались, с каждой минутой некроманту было труднее здраво мыслить и удерживать ускользающие сознание.
Маг остановился и облокотился о дерево. В глазах всё плыло, и он уже не мог толком что-либо разглядеть, всё выглядело, словно Фауст смотрел сквозь банку с водой. Тяжёлое, хрипящие дыхание, то и дело прерывал жестокий кашель дерущий лёгкие и горло, после которого некромант судорожно вдыхал живительный воздух и отхаркивал кровь. Всё тело казалось было одним большим комком боли. "Я ещё жив… вам меня… не.. убить.. так.. просто…" Твердил про себя  Фауст, оглядываясь и пытаясь в мутных очертаниях окружающего мира разобрать хоть что-то и понять, куда его занесло. Неподалёку среди чего-то похожего на деревья, виднелся серебрено-голубоватый блин. "Озеро, должно быть…" Догадался тёмный маг и оторвавшись от дерева, сделал шаг в перёд по направлению к тому что, как он думал, должно было быть озером. Дикая жажда уже давно его мучила, всё нутро буквально горело, а фляга с водой, как и практически со всем, что он имел при себе, остались там, среди тел, тащить с собой увесистую сумку он был просто не в силах. Одно радовало, что в ней, кроме нужного в походе скраба ничего не было ценного.
Второго шага Фауст сделать уже не смог, ноги были как ватные и совсем не слушали слабеющей воли некроманта. Сальваторе  упал, растянувшись на холодно и местами ещё покрытой снегом земле, но по прежнему не желая сдаваться, стал ещё "живой" рукой подтягиваться к вожделенной воде. Боль неожиданно местами начинала отходить не оставляя после себя ничего, никаких ощущений. Взор начала заволакивать тьма, Фауст из последних сил старался её прогнать и остаться в сознании, только сил уже не оставалось совсем, каждый вдох становился тяжелее предыдущего, а рука уже была не в силах сдвинуть с места тело. "Нет… я не.. мо.. гу… уме..реть… здесь…" …и силы окончательно покинули тёмного мага - он провалился в тьму беспамятства, такую сладкую после пережитых мучений и пугающую одновременно, ведь он умирал. Лишь в последний момент, перед тем как потерять сознание, когда тьма практически уже поглотила мутный окружающий мир, Фауст увидел смутные очертания человеческой фигуры, прятавшейся за не менее смутными очертаниями деревца. "Пришла… за мной… Смерть?.. Нет... та бы не стала... прятаться.. а взяла своё..."

Пустыня, мрачная и холодная. Тусклый пепельного цвета песок противно скрипел под ногами Фауста бредущего по гигантскому бархану. Какой это уже был по счёту? Сотый? Тысячный? Он не знал, давно уже сбился со счёту, да и неважно это было. Ведь маг знал, что не имеет значения, какое расстояние он пройдёт, это не играло никакой роли. Этот мир с низким свинцовым небом давящим всей своей тяжестью, на дерзкого путника, идущего через пустыню без конца и края, всего лишь иллюзия, ловушка умирающего разума. Только как из неё выбраться? Этого он не знал. Всё что оставалось темному магу, так это брести сквозь эту бесконечную пустыню, надеясь, что рано или поздно, но он отыщет выход из этого мира.
Здесь не было ветра, не было растений или камней, не было звуков кроме тех, что издавал сам Фауст – дыхание, и скрип странного песка под сапогами, шелест одежды, вот и всё. Стоило остановиться и на секунду задержать дыхание, как полная тишина оглушала путника. Никогда ранее Фауст не думал, что отсутствие звуков может быть столь тяжёлым для человека испытанием, сводящим его с ума. "Мёртвая тишина…" - кривая усмешка и смешок отдающим безумием. "Я тут всего ничего, а безумие уже тянет ко мне свои лапы."
Взобравшись на вершину очередного бархана, Фауст остановился и огляделся вокруг, часто дыша, лишь бы не дать тишине сомкнуться вокруг него. Картина, представшая ему, ничуть не изменилась. Одинаковые как капли дождя барханы, из серого песка простирающиеся на все четыре конца света, насколько хватало глаз, да низкое свинцовое небо. "Бесполезно. Тут просто не к чему идти. Везде будет одно и тоже. Должен быть иной выход."

Фауст стоял перед огромным обелиском на половину зарытом в песке. Казалось, прошла целая вечность, с тех пор как он попал сюда, пока не набрёл на этот шестигранный столб из чёрного мрамора торчащий посреди пустыни. Вся его поверхность была испещрена мелкими трещинами, портившими идеально гладкую и зеркальную поверхность находки некроманта. Фауст, как вкопанный стоял перед ним, внимательно разглядывая каждую трещинку камня, надеясь уловить в этом бессмысленном узоре тот самый ключик, которой откроет дверь этой проклятой и уже опостылевшей клетки.

Времени здесь не существовало. Не было ни дня ни ночи, не было ни часа ни минуты. Тёмный уже давно перестал пытаться отсчитывать время, которое он здесь провёл, это было просто не возможно. Уходить от камня он так и не решился, он был единственным, что выделялось в этой пустыне однообразия, он должен был быть ключом к спасению. Но Фауст так и не понял, как этим ключом  пользоваться. Он его осмотрел и ощупал со всех сторон, даже умудрился забраться на вершину столба высотой навскидку около четырёх метров. Сейчас он был выше, около шести. И всё благодаря тому, что Фауст пытался его откопать и откопал ещё два метра, что было не просто сделать исключительно голыми руками. Что он эти добьётся он не представлял, и в итоге ему надоело. Усталости не было, как и голода или желания поспать или ещё чего-то. Казалось, все физические нужды его в этом мире не касались, и оно было понятно. Ведь его тело тут всего лишь иллюзия, остаток разума, принявший форму, ещё цепляющийся за то, что Фауст называл собой, за то, что делало Фауста Фаустом. И от этого становилось только тяжелее. Страх сойти с ума перестал быть чем-то эфемерным, он слишком долго уже был в этом мире без времени и без жизни, в этом мире, где всё остановилось. "Царство мёртвых… и быть может я уже мёртв?"

"Работать, нужно что-то делать! Хоть что-то! Иначе я сойду с ума… Выход, он должен быть здесь, и я его найду!"

Некромант грохнулся метров с девяти и даже не почувствовал боли. Нет ни ссадин, ни синяков, не в тем более переломов. Обелиск был уже откопан на добре метров десять. Хотя точно сказать, насколько Фауст его откопал, можно было лишь весьма условно. Новое развлечение некроманта – измерение столба в локтях путём лазания по нему. В жизни бы он никогда бы не смог проявить те чудеса верхолазания, которые проявил тут. "Что я делаю?"  Какой раз Сальваторе задавался этим простым вопросом, но не находил ответа. Поднявшись на ноги, маг взглянул вверх. Чёрный обелиск возвышался над ним, устремляясь прямиком в небо. Тот кратер, окружающий обелиск что маг вырыл раскапывая его, поражал размерами. "Работа безумца…"

Он вновь шел через бесконечную пустыню, оставив далеко позади себя этот чёртов обелиск. Никакие заклинания, никакие усилия воли, никакие символы, нарисованные на песке не давали ровным счётом никакого эффекта. Обелиск оставался глух и к приказам и к мольбам. В итоге Фауст в сердцах плюнул на проклятый столб и пошел прочь. Идти было куда приятней, чем копать…

"Этот мир просто не вероятен…" Фауст стоял перед кратером, который сам разрыл и смотрел на подножие обелиска, у которого копошилась тёмная фигурка человека, продолжавшая раскапывать обелиск вместо него. Тёмный без труда узнал в ней самого себя. Фауст не хотел возвращаться сюда, но в какую бы сторону он не направился бы, постоянно возвращался сюда. Первый раз, увидев себя самого, маг опешил, но приняв всё за морок и наваждение, просто развернулся и пошёл в другую сторону. Но вскоре снова оказался у обелиска. Решившись, Сальваторе всё же спустился вниз поговорить с самим собой… 

- Зачем ты его раскапываешь?
- Что бы знать…
- Что ты хочешь знать?
- Как глубоко пронзил он твою душу…
- Мою душу?
Фауст что копал остановился и обернувшись, уставился пустыми чёрными глазницами на Фауста что шел…
- А ты что… не видишь и не чувствуешь, как он вгрызается в тебя?
Неожиданно, что-то толкнуло Фауста в грудь, отбросив на добрый десяток метров и почти полностью выкинув из кратера, не дав тому даже успеть удивиться ответу и виду собеседника. Дикая боль, о которой маг уже забыл, пронзила его словно меч. В следующий момент он почувствовал как стремительно проваливается в песок. Пытаясь выбраться, Сальваторе барахтался как беспомощный тонущий ребёнок, но не долго, боль скрутило всё тело, заставив сжаться в комок и не давая сопротивляться. Фауст пытался кричать, просить о помощи своего двойника, но горло словно сдавила не видимая рука, а вскоре, песок полностью поглотил некроманта.

Яркий свет свечи резанул по широко раскрывшимся глазам Фауста. Звон в ушах, вся та же не выносимая боль, которая казалось, только и ждала, что бы вновь наброситься на некроманта, как тот придёт в сознание. Резко сев, он тут же пожалел о своём импульсном и не обдуманном поступке. Голова закружилась, и темнота вновь стала поглощать видимый мир. Сознание вновь стало ускользать под аккомпанемент пульсирующей в такт ударам сердца боли. Всё что успел разглядеть Фауст за этот короткий миг пробуждения, так это испуганную девушку пытающуюся уложить неожиданно вскочившего парня. Она что-то говорила, может даже кричала, но Фауст её не слышал, её голос заглушал звон и гул стоявший в ушах. "Кто она?" - только и успел сам себя спросить Фауст, прежде чем вновь потерять сознание. В тот миг, лицо неизвестной голубоглазой молодой девушки на вечно врезалось в память парня, всего лишь за один миг...