Элигна
Внешний вид: Волосы заплетены в две длинные, ниспадающие до бедер косы, которые перевязаны белыми с золотистой отделкой лентами. Выбивающиеся пряди сверху схвачены узким обручем. Одета в светлое платье с золотой вышивкой по подолу, у воротника и немного на рукавах, которые состоят из более широкой и короткой части и узкой и длинной. Шнуровка и вырез позволяют подчеркнуть талию и грудь. Изящная подвеска на длинной цепочке тоже указывает не только на богатство и вкус.
Инвентарь: с собой только плащ, кошелек с деньгами, узкий кинжал спрятан в ножнах под длинной и широкой юбкой
Настроение: настороженное любопытство.

"Прохладно..." - с досадой заметила Элигна, выходя из кареты напротив дома графа де Войз. Хотя сейчас на ней и был теплый плащ, сквозь который нелегко было проникнуть ни ветру, ни противной сырости, совсем не соответствующей времени года, но память тела молодой еще ведьмы хранила детские воспоминания о противной росе, по которой приходилось бегать утром босиком, о промозглом ветру, что так вольготно проходил сквозь хилую защиту рубашонки, накинутой на голое тело... Наставница ее часто повторяла, что погода - не важна, что в любой погоде можно найти свою силу тому, кто составляет единство с природой. Что ж, может для столетней ведьмы это и действительно было не важно, но Элигна любила тепло. Она любила еще многое, что полагала мелочью Джаелл: красивые украшения и одежду, вкусную еду, власть, поэтому то в отличии от наставницы и предпочитала рисковать, но жить при этом так, как мечтала всегда.
"А ведь завтра уже лето. Какое ж будет лето при такой-то весне?" - когда хочешь солнца и жары, а вместо этого получаешь туман и сырость создается стойкое впечатление, что все идет не так и валится из рук. В ответ на ее настойчивый вышел кто-то из слуг, впустил в дом и отправился докладывать хозяевам. Женщина, не глядя, отдала плащ и прошла в гостиную. Здесь было значительно теплее: видимо граф не имел стеснения в средствах раз уж в поздний весенний день в его камине горел огонь, только потому, что на улице вдруг похолодало. Замерзшее на улице тело начало отогреваться и вместе с теплом им овладевала приятная нега, однако садится без разрешения хозяев Элигна не поспешила. Услышав шаги, она обернулась навстречу уже немолодой, но все еще достаточно симпатичной женщине.
- Доброго вечера, миледи, - ведьма поприветствовала хозяйку осторожной улыбкой. Все же она совсем недавно закончила оплакивать своего мужа и начала вспоминать, как это - улыбаться. Точнее, так думали окружающие, поэтому и графиня де Войз пригласила ее к себе в гости, чтобы познакомить с дочерью, с которой они почти одного возраста. Элигна согласилась, да все откладывала этот визит до того момента, пока случайно не услышала очень интересный слух о творящихся в этом доме событиях, - Как ваш муж, дочка? - графиня была женщиной доброй и не заносчивой, раз уж решилась удочерить простого ребенка, поэтому и Элигна выбрала наиболее простой, хотя и вежливый тон, - Вас что-то беспокоит? Может быть я пришла не во время... Простите, вы меня приглашали раньше, но я никак не могла прийти... Теперь, после его смерти, я совсем одна и мне самой приходится разбираться со всеми делами. Хотя я, конечно, и понимаю, что это неприлично, - печаль в голосе и ее глазах были настолько естественны и глубоки, что даже у опытной женщины они вызвали только жалость, и на предложение Элигны уйти сейчас, чтобы не мешать, и зайти как-нибудь в другой раз графиня возразила, порешив, хоть не надолго развеять печаль этой несчастной женщины. Она позвала дочь, приказала принести вина и предложила ей присесть к камину.

Элигна

- Ой, ну, что же Вы так беспокоитесь, я совсем того не стою, - проговорила Элигна, удивляясь чрезмерной заботе о ней. Приемная дочь графини пришла и ушла, тенью проскользнув мимо и только тихонько пробормотав слова приветствия.
- Зачем же вы так... - расстроенно пробормотала ведьма, наблюдая, как девочку используют в качестве служанки.
- Она просто хорошо разбирается в винах, - мягко улыбнулась графиня, стараясь скрыть то, что ей уже совсем не так хочется показывать дочь чужим людям, как раньше. Еще совсем недавно, она гордилась красавицей и умницей дочкой и, позабыв, что та ей не родная, подбирала ей жениха получше; теперь же она боялась, что ее увидит лишний человек. Графиня была слишком доверчивой и доброй женщиной, несмотря на годы, чтобы боятся близкого ей человека, но она боялась за саму Катарину, потому что уже поняла, кем стала ее девочка и боялась того, что это может понять кто-нибудь еще. Впрочем сидящая перед ней женщина выглядела столь простой и безобидной...
Катарина вернулась, и две пары внимательных глаз сосредоточились на ней. Пока ее мать взволнованно пыталась оценить состояние девушки и, что изменилось в  ней за время отсутствия, Элигна оценивала ее дочь со всех сторон, рассматривая и фигурку, и походку, манеры, почерневшие от злости глаза и абсолютное, равнодушное даже, послушание: "Миленкая. Послушная - это хорошо, легче учить будет... Вот только одна беда - ведьма она уже. Зачем мне вся эта морока, если она уже ведьма?" Направляясь сюда, она рассчитывала увидеть одаренную, которую бы можно было бы использовать для себя, самой обратить и, естественно, самой обучить, а вместо этого видела молодую ведьму, дикую и непонимающую, что с ней происходит. Девушку было жалко, но не более того. Она не могла быть полезной для ведьмы, и без того ограниченной в колдовстве. "Сожгут, ведь... " - тоскливо размышляла Элигна над тем, стоит ли игра свеч.
- И Вам доброго вечера, - чуть запоздало произнесла она, когда уже все расселись, - Давеча я не успела Вас поприветствовать: Вы так быстро скрылись. Чем коротаете день со столь унылой погодой?

Элигна

Столько раздражающего пафоса в словах, столько вызова в действиях... Чем больше Элигна смотрела на девушку, тем меньше она ей нравилась, тем меньше она желала взять ее под свою защиту. От ее опытного и наметанного на такие вещи взгляда не увернулось то, как испуганно вздрогнула графиня, в глазах которой и без того был не вооруженным взглядом виден страх за дочь. Да, и саму себя Элигна, оценивая с точки зрения Катерины, не сочла бы человеком, которому можно показать свою силу: "Я для нее сейчас должна быть чужая, неизвестная. Возможная доносчица. О чем она думает? "
- А у Вас сквозняк, кажется, - с удивлением в голосе произнесла ведьма, чтобы успокоить несчастную женщину, и выдержав короткую паузу, обратилась уже к самой девушке, - А Вы сильно устаете? - хотя в самом вопросе обращенном к девушке, едва ли с детства помнившей еще, что такое работа, уже скрывался сарказм, Элигна не выдала его ни голосом, ни жестом, выразив лишь сочувствие и сдержанный интерес.
- Мне такая хмурая погода напоминает детство... - поджигая свечу от камина, а потом от нее остальные припомнила она, - Я ее тогда не любила жутко. Знаете на селе, если нет дождя, то и повода не работать тоже нет, а даже если и дождь... У нас, детей, не было летней обувки, и мы бегали босиком до первых морозов, а в такую погоду, как сейчас, сырость и свежий ветер пробирали до костей, - зажигая последнюю свечу, она встала между Катариной и графиней так, чтобы та не видела того, что будет предназначено только для глаз ее дочери. Щелкнув пальцами, чтобы привлечь внимание девушки, сочетающей в себе послушание и высокомерие, она пальцами отделила кусочек огонька от своей свечи и, держа его на ладони, зажгла от него свечу перед Катариной. Затем сжала руку, погасив не нужный огонек. Простейшие чары просто, как щелчок по носу определенно зазнавшейся от силы красавицы. "А если она не отличит их от фокуса, то я зря теряю свое время здесь" - закончив, подытожила Элигна.
- О, простите, пожалуйста. Я, кажется, завела речь совсем не о том... - заняв свое кресло поспешила она извиниться. Конечно, в дворянском обществе совсем не любят вспоминать о том, что далеко не для всех жизнь подобная их считается нормой.